Дарья Ивановна чувствовала себя как подтаявшее мороженое. Невозмутимая и холодная
внешне, внизу она вся текла вязким липким естеством. Непреходящее возбуждение доводило
её до исступления. Ей можно было просто покачиваться на стуле во время уроков, чтобы
нарастающее наслаждение от при этом задействованных вскользь половых органов принесло
в итоге ей очередной оргазм, кратковременное помутнение и минутный паралич.

Но не удовлетворение.

Сейчас, после обеда, на неё особенно нашло, и она вся, покрывшись красными пятнами
и испариной с трудом удерживала нить разговора с учеником, чувствуя бурления
во взбесившейся вагине.

Дениска, смазливый как кукла паренёк, смотрел на неё своими голубыми глазами и, кажется,
ничего не понимал из того, что она ему говорила:

— В повести Пушкина «Станционный смотритель» рассматривается роль «маленького человека»,
его положение в обществе. Как ты считаешь, кто такой по мнению писателя «маленький человек»?

— Ну... Есть большие люди, которые все решают, а есть все остальные. Вот они — маленькие.
От них ничего не зависит.

— Как же не зависит? Смотритель станции - важный человек — он занят важным делом, отвечает
за станцию! Маленький человек — это человек невысокого социального положения и происхождения,
не одаренный выдающимися способностями, не отличающийся силой характера, но при этом
добрый, никому не делающий зла, безобидный.

— Как я?

— Как все мы, Дениска, как мы все! Тут ты прав!  — Дарье Ивановна вдруг совсем поплохело,
разница температур между верхом и низом окончательно сломила её немолодое тело,
кровь отлила от головы, наполнив совсем другое место, и она, закатив глаза, потекла со
стула на пол, хватаясь за стол руками.

Она завалилась на пол тихо, как мешок картошки, упала на бок и потом на спину. При этом
ноги у неё развалились как рассыпанные поленья, а между — открылась взору парня лишенная
всякого белья промежность. Заросшая и чуть блестящая от слизи в середине. Будучи полчаса
назад в туалете и окончательно промочив трусики, Дарья Ивановна опрометчиво их сняла,
чтобы не ходить в мокром. Но из-за этого сейчас попала в другое очень неудобное положение,
хотя сама этого и не ощущала вследствие обморока.

Зато это хорошо видел Дениска, который сильно испугался, когда училка закатив глаза и поехала
на пол, но его внимание тут же переключилось на роскошную заросшую волосами большую
женскую пизду.

В голове у него не укладывалось, что это грозная и умная женщина, тоже имеет такую «штуку»
между ног, так похожую на то, что он видел и ебал у Ани, но и так от неё отличающуюся!
Следовательно эта женщина тоже «ебется»! И вместо того, чтобы броситься и позвать на помощь,
он, наоборот, пристально смотрел между ног учительницы как заворожённый, борясь с желанием
потрогать эту манящую восхитительную штуку. Она звала его. В отличие от увиденных им писек
у подружек сестры, эта была будто бы больше, жирнее, рельефнее. Большие волосатые губы
и лобок обрамляли неровный разрез щели, в котором были видны внутренние сизые складки,
раскрытые из-за широко разведенных в стороны массивных бедер тётки.

Рука Дениски сама потянулась к этой волосатой мягкой штуке. Он спустился на пол, к ногам
учительницы, и нащупал её лобок ладошкой, ощутив горячую кожу и пружинящие курчавые
волосы. Стал перебирать пальцами, разминая эту податливую мякоть.

Дарья Ивановна будто во сне глубоко вздохнула, ещё шире разводя ноги. Дениска, особо не
думая о том, что делает, повинуясь любопытству, раздвинул пальцами широкие складки,
заметив в глубине покрытое густой слизью зияющее красное отверстие с неровными краями.
Смазки у неё было очень много, она блестела в дырке как вода в колодце. Уже зная про влагу
вполне достаточно, Дениска решил, что учительница наверно просто сильно возбуждена,
и тут же решил помочь ей разрядиться, как помогал это сделать Анне.

Он просунул руку в это мокрое болото и начал там копошиться двумя пальцами. Он точно знал,
что маленькой и плотной снизу Анне этого хватало, чтобы достигнуть быстрого удовлетворения.
Но тут его пальчики провалились в густую мягкую жижу. Он сам почувствовал, что два пальчика
тут явно мало, и добавил остальные. Учительская пизда засосала его руку как пылесос.

И не успел он опомнится, как был чуть ли не по локоть в горячей глубине лежащего без сознания
педагога. Ноги Дарьи Ивановны будто впуская его поглубже разъехались и согнулись в коленях.
Он ритмично шуровал в её влагалище, локоть ходил ходуном, а женщина, всё ещё в бессознательном
состоянии будто бы подмахивала ему и стонала, стараясь задрать колени повыше.

Дарья Ивановна, конечно, уже пришла в себя, но чувствуя такую желанную и сладкую наполненность
не могла... и не хотела сразу же открывать глаза и прерывать эту восхитительную минуту. Она даже
не хотела сейчас думать, кто это в ней и почему, чем это кончиться и какие будут последствия,
ей это было не важно. Она вся отдалась ощущениям и предвкушению накатывающего удовольствия.
Нечто по-настоящему объемное и восхитительно твердое имело её глубоко и сильно так, как никогда
и никто до этого. Именно от таком она мечтала так долго! Поэтому Дарья Ивановна зажмуривала
глаза посильнее, чтобы не встречаться с действительностью, и просто качалась на волнах наслаждения.

Тут учительница задрожала ногами, заохала и спустила, схватив и остановив Денискину руку внутри
пизды. Он рванул было убежать, но она очень крепко держала его мокрую по локоть конечность,
дергаясь и охая как тюлениха на лежке.

— Боже! Нет! Денис! Как ты мог!  — Дарья Ивановна в священном ужасе оттолкнула наконец руку
мальчика, и вскочила, залившись краской с головы до пят, натягивая юбку на полные ноги.

— А что такого, надо же было вам как-то помочь?  — ответил Дениса пожимая плечами. Он искал
взглядом чем бы вытереть мокрую руку.  — Я просто оказал вам первую помощь!

— Пойдем к раковине, так же нельзя!  — бормотала учительница.

Наряду с паникой от случившегося она чувствовала давно уже не испытываемое удовлетворение.
Внутри неё было, наконец, хорошо и спокойно. Будто ветер затих над полем и установился штиль
и благодать. Волшебный кулачок Дениски сделал с ней то, что та безуспешно пыталась совершить
многие недели — затушили её пожар. 

— Денис, ты понимаешь, что ты сейчас сделал? Ты воспользовался беспомощным положением
женщины и буквально изнасиловал её? Ты это понимаешь?  — Дарья Ивановна была бы не собой,
если бы тут же не начала строжиться.

— Может быть и так. Я видел, как вы вдруг сильно... покраснели, как вам было плохо и решил,
что вы хотите ебаться. И помог вам.  — бесхитростно заявил ей в ответ Дениска, вытирая руки
о поданное ей полотенце.

— Денис! Что за слова такие! Да как ты смеешь такое говорить при взрослых! Ну-ка извинись!

Дениска ещё раз пожал плечами и извинился. Он не знал больше, что сказать, но то, как учительница
приняла его действия говорили куда больше, чем все её последующие слова. Ей понравилось.
И это было бесполезно отрицать. А ему понравилась её пизда. Она была большая и привлекала
своим размером, глубиной, отзывчивостью. Ему понравилось насаживать на свой кулак большое
тело взрослой женщины и ощущать её дрожь и желание.

И теперь слушая нравоучения взвинченной от волнения учительницы он качал головой, якобы
принимая всё, что она говорит, но сам думал о том, как бы повторить то, что только, что между
ними случилось. Вытерпев поток обвинений и внушений, он поднял к женщине свои чистые
голубые глаза и спросил вкрадчиво и смиренно:

— Дарья Ивановна, а когда у нас следующее дополнительное занятие?

— Какое... занятие? Ах, занятие! Я больше не буду с тобой заниматься в школе! Это недопустимо!
Я посмотрю своё расписание, возможно в дальнейшем тебе придется приходить ко мне домой!