Бабушка, хрипло дыша, отпустила один валик губы и взяла двумя пальцами
за малые губки и потянула их вверх.

Из капюшончика вверху письки появилась крупная, иссиня красная ягода клитора.
Бабуля прижала капюшон пальцами, придерживая клитор открытым, а двумя
пальцами другой руки взялась за клитор и стала его катать между пальцев,
скользить по нему, сжимать и оттягивать, делая его еще крупнее и бордовее.

Затем чуть присела, оперевшись одной рукой на стену, другой рукой накрыла
покрытую белесыми потеками дыру влагалища и надавила. Четыре пальца
по самые костяшки с надписью "ВЕРА" провалились внутрь.

Бабуля задвигала тазом навстречу своей руке, а пальцы все сильнее двигала
во влагалище, прижимала клитор запястьем, сжимала и разжимала пальцы,
как бы хватая что-то внутри.

Все это хлюпало, растягивалось и текло по бабушкиной руке, капало с волос
и текло по ногам. Она сипло шептала, обращаясь ко мне, но больше для себя
— Гляди, внучок, гляди Юрик, какая у бабы пизда, какая она большая, жадная,
мокрая. Смотри, смотри... какая пизда блядская... раздроченая... смотри...

И я смотрел, не отрываясь, как бабулина рука все чаще двигалась в дыре,
как ее движения становились все резче и порывистее, как изогнув руку
и сложив все пальцы вставила в себя всю руку по самое запястье, затем
вынула и вогнала снова, и снова, быстрее и глубже.

Дырка как бы приспособилась к руке и уже не закрывалась, а только хлюпала
и текла вязкими нитками жидкости. Взбитая резкими движениями жидкость
превращалась в белый крем, как манжета покрывающий запястье руки
и падала в воду крупными хлопьями.

Каждый раз, когда рука вылетала из влагалища из писятельной дырки
брызгало толстой отрывистой струей, попадая бабушке на руку и разбиваясь
об нее на мелкие капельки покрывало все вокруг, иногда попадая и на меня.

Это продолжалось долго и мне не хотелось, чтобы представление закончилось.
Я чувствовал себя первооткрывателем волнующей мое сознание тайны, тайны
о том, что все девочки, женщины и бабушки в мире тоже испытывают
удовольствие, когда трогают себя внизу, значит я не один такой "неправильный".
А ведь трогать свой писюн мне так нравилось и я не мог смириться с тем,
что это плохо и делать так нельзя.

Наконец рука застыла в глубине, бабуля перестала дышать, судорожно свела
ноги, раскрыла рот и натужно и протяжно завыла, подергиваясь и приседая.

Я испугался, но через несколько секунд бабушкино лицо разгладилось и она,
открыв глаза, улыбнулась мне. Я успокоился, а бабуля медленно достала руку,
подрагивая и охая.

В воду по ее ногам поползли ручейки вязкой, чуть мутноватой жидкости,
непрерывным потоком появляющейся из открытой дыры, а из другой дырки
текла моча, не способная удержаться в расслабленном теле. Она текла по
бабушкиным ногам, причудливо обвивая их, и уходила в воду.

Потом она присела, подмылась, спустила воду, набрала новую и заново
помыла меня. Одела на меня трусики с майкой, чмокнула в щеку и сказала:
"Мамке не рассказывай, что видел..."